Чудо или нет: почему Ethereum доминирует внутри Великого китайского файрвола

Китай — поистине уникальная страна, которая каким-то удивительным образом сочетает два взаимоисключающих фактора. Первый — огромный технологический рост, второй — высочайший уровень цензуры, обеспеченный проектом «Золотой щит», известным как «Великий китайский файрвол». Китай яро цензурирует весь интернет-контент, а также блокирует YouTube, Twitter и Facebook, вынуждая граждан поддерживать «отечественного производителя». Однако Ethereum здесь чувствует себя прекрасно. Именно платформу Виталика Бутерина местные блокчейн-разработчики используют активнее всего, несмотря на обилие «китайских аналогов», таких как NEO. Гегемонии Ethereum внутри китайского файрвола не мешает ни страна происхождения, ни децентрализация, ни открытый исходный код, ни техническая устойчивость к цензуре. Почему это так? И как долго власти будут закрывать на это глаза? — отвечает DeCenter.

Как работает Великий китайский файрвол

Задача «Золотого щита» — обеспечивать государственную безопасность не хуже, чем в свое время Великая Китайская стена. Разница лишь в том, что каменное сооружение защищало от физических угроз, а файрвол — от цифровых. От мировой пальмы первенства в области интернет-цензуры Поднебесную отделяет лишь существование стран с режимами, как в Северной Корее. Смотрите сами:

В Китае запрещены миллионы иностранных сайтов и сервисов, и каждый день база «Золотого щита» пополняется новыми веб-адресами. Власти не чураются не только сайтов мелких компаний, но и крупнейших мировых корпораций, которые теоретически могли бы принести пользу экономике и/или упростить жизнь гражданам. Особенно сильно достается СМИ, поисковикам, социальным сетям и репозиториям. Например, в Китае заблокирован доступ к Facebook, Twitter, YouTube, Instagram, Yahoo!, New York Times, BBC, GitHub, Scribd, Wikileaks, Bing и ко всем сервисам Google.

Вместо этого почти у всех сайтов есть внутренние аналоги. Местный Google — это Baidu, местный Twitter — Weibo. Поисковики и соцсети фильтруют информацию согласно требованиям КНР, поэтому загуглить какой-то запрещенный сайт попросту невозможно. Однако на этом блокировки не ограничиваются.

Внутри легальных сайтов действуют жесткие требования к контенту. Любые политически чувствительные статьи, видео, картинки или даже частные переписки, поднимающие вопросы свободы слова и демократии, тут же подвергаются цензуре. То же самое с материалами, связанными с сексом и религией.

Власти пытаются контролировать весь местный Интернет, поэтому мониторят социальные сети и мессенджеры круглосуточно: без перерывов, выходных и праздников. В этом им помогает сложный ИИ, выполняющий сканирование по ключевым словам в режиме 24/7. IP людей, которые были хоть раз замечены в подозрительной активности, помещаются в «черный список» и мониторятся особо тщательно. Но и это не все.

Регулярно представители власти лично встречаются с людьми, у которых много подписчиков в соцсетях и большое влияние на аудиторию, чтобы узнать об их планах и убедиться, что они не сошли с «пути истинного».

Отчасти портит нервы правительству и крипто-индустрия, в особенности — ICO и криптотрейдинг, потому что оба эти направления очень спекулятивны. В обоих случаях приняты меры. Первичное предложение монет запрещено полностью, а с трейдингом история немного другая. Большинство бирж, таких как Binance, под запретом. Единственная крупная площадка, продолжающая работу в стране — Huobi, тесно сотрудничающая с правительством.

С каждым днем «Золотой щит» становится все совершеннее, а цензура — все строже. Добавляется больше фильтров, ИИ становится более продвинутым, появляются новые запретительные инструменты. Все это делается с одной целью — заставить (именно так) граждан безоговорочно любить свою страну и ни в коем случае не сомневаться ни в ней, ни в действиях правительства. Вот почему власти стремятся всех контролировать и чистят контент, который якобы угрожает государственному суверенитету. Их цель — любым способом заглушить голоса инакомыслящих.

Это не значит, что мощнейшую китайскую цензуру невозможно преодолеть. Чтобы обходить внешние ограничения — смотреть видео на YouTube или серфить в Google — китайцы используют VPN. Это стало настолько распространенным явлением, что власти начали кампанию по ограничению свободного доступа к VPN-провайдерам. Причем дело не ограничивается банальными запретами соответствующих сайтов. Так, по требованию властей КНР Apple удалила все приложения с частными виртуальными сетям из местного App Store. Месяц назад представители закона арестовали китайца, который продавал VPN в частном порядке и заработал на этом $1.6 млн. Внушительная сумма подтверждает огромный спрос.

С помощью VPN можно обойти внешнюю цензуру, но не внутреннюю. Чтобы преуспеть на этом поприще, жители идут на всевозможные ухищрения, заменяя запрещенные слова метафорами и синонимами. Иногда это работает. Например:

Когда люди обсуждают возможности обхода «Золотого щита», они описывают их как «научные способы серфинга в Интернете». Все просто — власти ведь не запретят слово «научный».

Движение #MeToo против насилия и сексуальных домогательств стало вирусным и в Поднебесной. Китаянки начали массово делиться историями, в которых фигурируют влиятельные личности. Похоже, что правительству КНР не понравились перспективы, к которым может привести движение, поэтому популярный хэштег попал под ИИ-блокиратор. Чтобы избежать ограничений, некоторые пользователи прописывали хэштег #MiTu (米 兔). Он произносится так же, но означает «рисовый кролик».

По факту некоторые авторы контента (обычно особо рьяные) получают административное или уголовное наказание за все, что запостили. Иногда наказывают даже за то, что публикуют другие люди. Например, администраторы групповых чатов в WeChat несут ответственность за реплики всех участников. Грубо говоря, с теми, кто размещает особо неугодные правительству посты, сводятся счеты.

Порой это переходит всякие границы. Доктор Ли Веньлян публично выразил опасения, что в Ухане может возникнуть вспышка нового смертельного коронавируса. Вместо того, чтобы быстро среагировать на потенциальную угрозу, спецслужбы арестовали Ли Веньляна и заставили отречься от своих слов. Ему пришлось «признаться», что он «распространял слухи». В итоге коронавирус перерос в эпидемию и унес жизни почти 1 400 человек, среди которых сам Ли Веньлян. Число заболевших — 65 000. Недавно аноним увековечил память китайского врача в смарт-контракте на базе Ethereum, где содержалась его биография. Впрочем, хэштег, распространяемый в соцсетях с просьбой извиниться перед Веньляном, был оперативно заблокирован властями.

Почему Ethereum не запрещен

Удивительно, что открытый и свободный протокол Ethereum продолжает процветать внутри столь строгого китайского файрвола. Доступ к девелоперскому инструментарию можно получить совершенно свободно, как в США, Европе и других открытых странах мира, без необходимости включать VPN.

Большая часть местных блочкейн-разработчиков предпочитает именно платформу Виталика Бутерина. В КНР криптокомьюнити Ethereum — самое многочисленное и активное, несмотря на существование исходно-китайских платформ. Пожелавший остаться анонимным разработчик Imtoken объяснил порталу Decrypt это тем, что «Ethereum обладает самой надежной инфраструктурой». Звучит логично, оглядываясь на существующие проблемы доверия к NEO и TRON.

При создании децентрализованных приложений разработчики предпочитают качественные и проверенные наборы инструментов: Infura и Truffle. Они обеспечивают прямой API-доступ к базе Ethereum и позволяют создавать буквально все что угодно, связанное с блокчейн-технологией. Ни Infura, ни Truffle не запрещены властями. Оба инструмента в открытом доступе.

Почему же «Золотой щит» не стал блокировать это ПО? Причин как минимум три:

В сравнении с численностью населения КНР — около 1.4 млрд человек — слишком мало людей пользуются Ethereum-инструментами. Масштаб «проблемы» не дотягивает до уровня, на который реагируют местные спецслужбы.

Китай в первую очередь ориентируются на потребителей, а не на платформы для разработчиков. Все иностранные соцсети запрещены из-за того, что они уже способны оказывать (и оказывают) влияние на граждан. Запреты обычно затрагивают те или иные продукты, но не инструменты для их создания. Платформа Ethereum — как раз второй случай. Другими словами, правительство разрешает что-то разрабатывать, но это «что-то» не должно противоречить стандартам «Золотого щита».

Китай в новой декаде взял курс на массовую имплементацию блокчейн-технологии: создает национальную криптовалюту и мотивирует компании интегрировать технологию распределенного реестра в свою работу. Таким образом, власти тоже заинтересованы в том, чтобы специалисты развивались в области блокчейн-разработки, и не намерены перекрывать кислород политически неактивным программистам. Более того, всегда есть шанс, что местные крипто-энтузиасты создадут что-то такое, что придется по душе правительству и поможет всему Китаю.

Запретят ли Ethereum когда-нибудь

Итак, правительство блокирует информацию, а не инструменты. И даже война против VPN идет только потому, что с его помощью люди получают доступ ко «всяким вредным твиттерам». К слову, активность китайцев в Twitter, получивших туда доступ через VPN, тоже мониторится, а те, кто «распускает слухи» — могут получить реальный срок.

На данный момент единственный серьезный прецедент в отношении Ethereum — недавняя блокировка Etherscan. Это тоже связано с тем, что блокчейн-обозреватель — именно информационный ресурс, а не набор инструментов для разработчиков. Заблокировали его потому, что некоторые использовали его для загрузки и передачи запрещенного контента. Например, ранее упомянутое движение #MeToo, встретившись с цензурой в социальных сетях, принялось распространять письма внутри криптотранзакций. Таким образом, сообщения #MeToo были доступны именно через Etherscan. Недавний случай со смарт-контрактом в память Ли Веньляна лишь подтверждает, что Китай сделал все правильно в рамках своей политики. Забавно, что блокировка сервиса породила создание «китайского Etherscan». Местная версия позволяет просматривать транзакции, а вот проверить исходный код смарт-контракта или прочитать скрытые сообщения — нельзя (не работает формат UTF-8).

Что касается самой платформы Ethereum, вероятнее всего, если разработчики не начнут массово нарушать границы дозволенного, то власти не будут перекрывать к ней доступ. Это хорошая новость. Плохая в том, что взгляды политиков могут измениться, если таких случаев, как с #MeToo или доктором Ли Веньляном, будет становиться все больше и больше. Если в итоге платформа приобретет массовую популярность среди инакомыслящих толп, «подрывающих государственный суверенитет», спецслужбы могут нацелиться именно на протокол. Так сказать, чтобы пресечь «корень зла», как это произошло с Google и Facebook.

Впрочем, даже если доступ к инструментам для разработчиков будет заблокирован, те все равно смогут преодолеть «Золотой щит» с помощью VPN и заниматься своими проектами. Чтобы остановить разработку на базе Ethereum, придется придумать что-то посложнее. Это понимает и правительство.

Китайский основатель шифровального программного обеспечения Maskbook Суджи Ян считает, что если спецслужбы начнут криптоцензурную кампанию, то она распространится далеко за пределы блокировки сайтов. Ethereum в таком случае будет запрещен во всех соцсетях и СМИ, а китайцы, замеченные в распространении крипто-информации в местных или зарубежных медиа, будут идентифицироваться и привлекаться к ответственности.

Однако на данный момент повода бить тревогу нет: Ethereum продолжает господствовать внутри Великого китайского файрвола, а описанные выше причины дают куда больше оснований для оптимистичного сценария.